Я добрел пешком в Гавань, к нашему общежитию. Первый, кого я встретил после лета в вестибюле, был именно тот человек, который был мне нужен больше всех, мой лучший друг, здоровенный детина с Волыни, индо¬лог Юра Покальчук. Как бы я ни
Книга Лето на перешейке стр 130
копье. Пусть Перешеек будет в моей жизни тем неотвра-тимым «однажды в жизни». Ночи мои слились в одну, здесь и лось, и дуб, и змееборец, и круг. Тихо и грустно вокруг, Давно опустели все лагеря. Круга нет, нет моей семьи, я
Книга Лето на перешейке стр 129
ВОЗВРАЩЕНИЕ В конце августа за детьми приехала Анна дана. Под навесом пропеты любимые пес¬ни. Пышные оладьи в последний раз купались в сладком сгущенном молоке. Дети с наслаждением пробуют кожаные сиденья авто-бусов. Через стекла машут мне руками и что-то кричат. Проплыли
Книга Лето на перешейке стр 128
перламутром, расплескав руки в тяжелых браслетах, причитают с крыш: Смирись! А юноша-офицер хохочет и дразнит их, играя боевым нарядом. Вот этой-то сценке я и улыбался. Но черт меня дернул за язык заявить, что мои соплеменники — жертвы своей наследственной страсти
Книга Лето на перешейке стр 127
надев в 1914 году мун¬дир русского офицера, был убежден по молодой горяч¬ности, что дойдет с русской ратью до Царьграда. Он ве¬рил, что свет для курдов идет с севера… На этом месте я улыбнулся, потому что, упомянув от¬ца, вновь увидел известную