из них с косыми вразлет, как у зайца, главами, замирая! от ужаса, прошипела:
— Карамба идет!
Я знал, что они в первый же день переиначили мое имя и отчество и наградили за глаза прозвищем Карам- Е!* ба. Такова участь почти всех наставников, можно благо- дарить только судьбу, что они не изобрели нечто уничто- ф жающе-обидное, на что были великие мастера. Притвор-1 е€ но хмурясь, я грозно спросил: п,
— Как ты меня назвала? ш
Гляжу, опешила от страха и в лице ни кровинки. ТутИІ
Же раскаявшись, я стал гладить ее по голове, чтоб успо-1 в коить. Для десятилетней девочки я был, должно быть, я грозный и настоящий начальник лагеря. Спрашиваю, что|ч они тут делают. Девочки переглянулись и потупились. в< Они что-то прятали за спинами, но я сделал вид, что не|у замечаю этого. Осмотрелся вокруг, и что же я вижу: 11 батюшки-светы, в сосняке пирует пищеторг. На полянках, | в расстелив одеяла, раскинув самобранки, вкушают роди-|м тели и дети. Кругом мучные тела полураздетых взрос-|д лых, ниспадающие складки сытых женских тел. Лужайки |с в конфетных бумажках, апельсиновых корках, скорлупе II и обрывках газет, шипят открывающиеся бутылки с ли-|т мои адом, мамы заталкивают в разинутые рты своих чад 11 вкусные вещи. с
Чем-то мне эта идиллия сразу не понравилась. Лес, ІЙ наш священный лес, был осквернен, казалось мне с горя-1 ча. Была какая-то разнузданность в этом вполне закон-1 ном воскресном пиршестве. Правда, выпяченной напоказ I оказалась пищеварительная сторона семейных отношений I с тайным соревнованием групп в изобилии. Право, дети §1 скучают по родителям не желудками, но, бог с ними, не ■ мое это дело.
Мне не понравилось присутствие на чужом пиру моих ■ детей. Я отвел к пляжу девочек. Гляжу, а там ни одного ■ малыша. С того дня я и пятерки создал. Тут-то я и за-1 бегал. Все младшие — воспитанники Анны Дановны. Они В
неуловимо выделяются из среды детдомовцев особой со¬хранностью и налетом того, что именовали раньше <шз хорошей семьи». Анну Дановну дети скороговоркой назы- рали Аннадана, а взрослые зовут ее так за глаза. Очень (узкому кругу лиц эта суровая женщина позволяет име- шовать себя так и в глаза. По образованию Аннадана [физик. Войну провела на передовой, в другом месте мне lee трудно представить, хотя она наотрез отказывается, ■поддерживать эту тему при любых разговорах. Она боль- шневичка с двадцатых годов. Брат ее —. один из первых ■русских летчиков, герой гражданской войны, похоронен ■в Гатчине. Другой брат герой народной Польши, t
Аннадана в неизменном коричневом платье со стол¬пим белым воротником, как у гимназисток, Кащтановые ■Волосы ее туго стянуты к затылку и собраны в ладный ■узел. Взгляд прямой и бесстрашный. Всем ясно, что она могла бы найти место куда завидней* и райком не раз ее
■ на что-то уговаривал. Но Аннадана непреклонна. Я ду- ■маю, она убеждена, что война еще продолжается, коли ■дети ее однополчан не дождались родных. Она, видимо, ■считает, что с одного фронта переведена на другой. ■Не будучи чопорной, она держит людей на дистанции с ■такой врожденной силой, что самые напористые при ней ■вянут; Даже властная Хозяйка считает за благо обходить ■стороной Аннадану, которую многие считают подлинной ■хозяйкой Дома. Она, можно сказать, веревки вила из сво¬их ребят, а они только молча боготворили ее.
Словом, влияние сильной и благородной натуры Анна- ■даны заметно было на каждом ребенке, как бы они ни разнились характерами. Это влияние придавало им по- керк, стиль. Они и в самом деле казались детьми другой ■породы, за столом были сдержаннее других, в играх вы¬казывали меньше суеты и визга, в их послушании не ■ощущалось ни тени угодливости. В лагере их человек ■двадцать пять. Они младше всех и держатся вместе,.. ….
■ В Аннадане мне импонировало все, и я невольцо под- |тягивался, думая о ней, а ее ребят опекал с особым удо-
Книга Лето на перешейке стр 38