нашего факультета. Должен сказать, что «ромп тогда бы¬ло голосистое, хоть н не сытое. Может быть, потому и по-, сенное, кто знает… Каждый факультет располагал своим хором. Вузы соревновались хорами. Люди еще поли сами, а не потребляли музыку через маги и диски. Хор Ленин¬градского университета был признан лучшим в стране из самодеятельных хоров и успел побывать в Париже. Чудо же заключалось в том, что на ленинградских песенных фестивалях главным соперником университетского хора за первое место был ее крупный вузовский хор и не кол¬лектив солидного Дворца культуры, а небольшой хор во¬сточного факультета. То был один из лучших в стране ан-самблей. Моя арабистка, кажется, была жемчужиной это¬го хора.
Я никогда в жизни не слышал лучшего пения, чем хор восточников. Там, па балу, замерев в бархатном темно¬малиновом кресле в полутьме зала, я слушал, как горсточ¬ка певцов на освещенной сцене пела тихими голосами са¬мую прекрасную на земле песню «Однозвучно гремит ко¬локольчик . Солировал пятикурсник, высокий застенчи¬вый юноша с обликом разночинца прошлого века. После хора был бал и единственный вальс с арабисткой в стро¬го-темном, почти гимназическом платье с отложным бе¬лым воротничком. Потом три года необъяснимого отчужде¬ния, которое, как я понимаю, было следствием девичьей застенчивости и гордости. Лишь однажды у дверей ее навой кафедры я превозмог свое благоговение и спросил ее, что значит «Verbum Romanicum» , так называлась их стенная газета на кафедре. Я, разумеется, давно знал перевод. Мы разговорились. И я начал догадываться, что все годы она, быть может, сама ждала от меня первого шага, а я воображал, что она избегает меня. Старая ис¬тория, но почему-то всегда волнующе-свежая. Словом, между нами ничего не было, хотя, видимо, некое магнит¬ное поле существовало всегда. Иначе почему отсутствие
Книга Лето на перешейке стр 80
