сидеть бы еще в одиночестве». Даже лег в траву, благо она высока; можно исчезнуть, уйти из лагерной реально¬сти, слиться, отречься от самого себя, исчезнуть под за-ключительные строки: «Но им внемля, взоры к небу, улыбаясь, обращаю!»
Стихи эти Аполлона Майкова. Они попались мне в детдоме в книжке для школьников, в шкафу у Аннада- ны. Я их запомнил наизусть как-то мгновенно. То было накануне нашего десанта на Перешеек. В тот день я сде¬лал открытие, которому всю жизнь находил подтвержде¬ние. Те поэты XIX века, которые не попадают в детские хрестоматии, не подлинные поэты, как бы сложно, умно, культурно и изысканно ни писали. Тем летом я многое проверил на детях и на всю жизнь избавился от книжной шелухи и прочего мусора, который мы лелеем и таскаем за собой по жизни. Поистине величайшие блага на земле даны нам бесплатно, как солнце.
Аполлон Майков… К нему бегал из университета в гости Алексей Плещеев. Опять все сплетено. Не удив¬люсь, если и Аполлон Майков побывал на нашем факуль¬тете. Слово «нашем» прозвучало здесь как-то странно да¬леко, будто не обо мне. Гостья, должно быть, уже на пу¬ти. Мысль эта подбросила пружиной вверх.
Было у меня одно потаенное место совсем недалеко от лагеря. В чаще есть крохотная поляна. Со всех сторон на нее наступает лес. Там развалины старинной усадьбы, от которой осталась только кладка фундамента. Камни тесаного гранита потемнели, поросли травой. Об этой по¬ляне не знает никто, даже Гуля и Игорек Огурков. Мо¬жет быть, ребята и забредали туда, но не придали этому значения. Мало ли развалин раскидано по Перешейку? Малинника при усадьбе не было, а потому она и не отме¬чена на мысленных картах ребят. Похоже, здесь был раз¬бит когда-то дивный розарий. Я знал, что эти места не¬когда славились розами на всю Европу. Мне сказал это Петрович со слов ученого-лесничего. За долгие РОДЫ розы одичали и прошли суровый отбор на выживание. У са-
Книга Лето на перешейке стр 86