в сосняке, скромно подглядывали за нами фиолетовые ле^ пестки сон-травы. Мы прошли белыми полями ветрени’1 цы, миновали голубые фиалки, полежали на лужку, жел4 том от купальниц, обошли Жемчужные россыпи ланды-| шей. Сдержите себя, ребята, дайте им жить, весна не вре¬мя сбора, нас ждут молотки и лопаты. Цветы цветами,] а служба службой.
Старшие прощупывали нового физрука, пытаясь най¬ти слабые места противника. Любой взрослый проходил* через подобные испытания в Доме, с той лишь разницей, что наступающей стороной теперь был я. Мне хотелось скорее поставить все на свои места. Инстинкт, вырабо-| тайный в мальчишеских стаях детства, подсказывал —< наступай. Пройди через выборы вожака! Будь первым на по должности, а по сути, по молчаливому признанию во-| Жаков, или здесь тебе делать нечего. Хочешь быть ата-1 маном — терпи, разница в возрасте несущественная. Гор-1 сточка старших, привыкших к безропотному послуша-^ нию младших и прививших это в Доме, должна отказать! ся от привычки повелевать. Власть на любом уровне не| уступают без боя.
Бывшие вожаки хотели было перейти со мной в свой-| ские отношения и как бы поделить власть. Первое, что! я пресек, как говорится, наотмашь, не колеблясь, — это! любые попытки фамильярности. О панибратском «ты| каньс» не могло быть и речи — оно было вытравлено! сразу и навсегда. Но соперники у меня были честные! Обнаружив, что во всех видах игры в мяч, в плавании! беге, прыжках в воду и прочих мальчишеских доброде! телях я превосхожу своих учеников, что для физрука! вполне естественно, они молча сняли с себя знаки в ласт я и сложили их у моих ног. Акт был добровольный и ис4 кренкий. Они готовы были повиноваться. Я знал, что по! лучню власть подлинную, а дружину храбрую, и дал себе слово быть справедливым.
Дней через десять лагерь был готов, и Хозяйка при везла на синих автобусах орущий «контингент». Артелей
строителей сидела, улыбаясь, под агри сяеяггы стружки, успевшая загореть и сплотиться Хеша і сго- ей решительной манере велела мне оставатьсл ижзь и начальника лагеря, за воспитателей, вожатых, шкш. сторожа и физрука, разумеется, в одном лисе, ал т%я месяца.
— Вы справитесь, — отрезала она, пршгтальао гшх мне в глаза. — Напомню вам еще раз: делайте все. чт« пожелаете. Все. Слышите, все, я вам верю. Условие толь¬ко одно — чтоб никто не утонул. Ясно? — И ражзші и тихо добавила: — Чтоб никто не утонул! Нижакжх ЧП.
Я кивнул.
— С богом. — Хозяйка пожала по-мужски мне руку. На полнутв к машине вдруг повернулась и добавила мет¬че: — Станет невмоготу, помните, что своим согласием вы дали возможность отдохнуть всем сотрудницам. Оиш не припомнят, когда были в отпуске летом. Мы будем наведываться к вам.
Я беспечно кивнул еще раз. Мне не доводилось ви¬деть, как выглядит пионерский лагерь н на чем стро¬ится его жизнь, н было невдомек, какое бремя я взвали¬ваю на себя. Пока не перезнакомился с соседними лаге¬рями, жил в глубоком убеждении, что их персонал, так же как и наш, состоит из стряпухи и начальника.
Воистину незнающий храбр.
Я много раз думал потом, как могла Хозяйка, женщи¬на трезвая и волевая, взять па себя безмерную ответ¬ственность в доверить детей одному молодому человеку, по существу, незнакомому. Может быть, это оттого, что юность Хозяйки совпала с рискованной эпохой, а позже блокада перевернула все представления о возможностях [одного человека. Не знаю. Так или иначе, а я нежданно- негаданно, вчера еще продираясь но дебрям востоковеде¬ния и завидуя «автодидактам», вдруг стал отцом семей¬ства из восьмидесяти чад, которых четырежды на дню кормить, купать, мирить, ругать, учить, оберегать, укла¬дывать спать в делать еще тысячу других дел и все виер-
