слан мне солнечный зайчик. Должно быть, из-за холма сверкнул золотой рог моего лося. Этой-то ночью он ря¬дом, он прячется, таится за склоном. Опять всплеск. Ры¬ба играет? Я верю — это к нам в озеро упала со всплес¬ком, тихо последняя звезда.
слово «отечество». Слабые люди не любят отеческое на¬чало, боятся втайне ответственности перед ним, под спу¬дом сознания у них всегда страх перед отцовским ство¬лом Тараса. Много лет спустя встретилась мне в Приморье берез¬ка Шмидта. Иногда ее заслуженно именуют «железной»’. Корни этой,
в тенистые парки пригородных дворцов, где зародился и креп гений Пушкина. Пусть увидят часть родных древних лесов. Как-то дошел я пешком из Ленинграда в Петер¬гоф — это сентиментальное, ни с чем не сравнимое путе¬шествие невозможно забыть! Дорога все берегом —
что при Петре была одна ель. И какая ель?! Что ни дерево, то храм. Да сосна кора¬бельная по сухим местам. — И тут, вновь воодушевля¬ясь, обратился ко мне: — Знаешь, что такое осветление и прочистка? ~ г—; Нет, — говорю.
половодий, что то¬поль стройный или кедр могучий, что светлый ясень да кудрявый клен. Все равно хороши, да мне кажется, клен втайне любим родителями более других. Он и чаще осталь¬ных детей бывает рядом. Все на свете вредители, истреб¬ляющие листья, обходят стороной