книга лео на перешейке карена раша

субботние ночи я спал как праведник под их защитой и выбирался из своего шатра, когда дежурные уже успе¬вали помыть посуду после завтрака. Тогда можно было выпить под тихим навесом без гама чашку горячего ко¬фе под песенку Марьи Ивановны.
Было в бывших детдомовцах что-то от моих любимых жуланов. Они походили на этих певчих хищников куда больше, чем мой стремянный полк. Я говорю о футболь¬ной дружине. Те еще птенцы, слетКи. А эти уже бойцы.
Из гостей наших я сразу выделил троих и ждал их приезда с особенным нетерпением. Двое из них друзья- студенты: один красавец татарин, которого я называл про себя «Скиф», фамилия его была Сафин, другой — Витя Иванов. Оба неразлучны с первого класса. Вместе запи-сались на бокс еще в детдоме. Вместе добились службы вдвоем в морской пехоте. После армии поступили в элек-тротехнический и уже одолели один курс. Третий был щеголь и эрудит, и к моему удивлению — рабочий с Пу- тиловского завода. В этой тройке ровесников он был во-жаком и идеологом. Он мне нравился за изысканность костюма и насмешливость нрава и потому еще, что раз-рушил мои книжные представления о рабочем. Все трое были дерзки и веселы, из тех ребят, с которыми нигде не пропадешь. Оци были на год младше меня, что было недостаточным утешением для моих начальнических прав.
Фамилии Путиловца я даже и не припомню, хотя сам он врезался в память лучше других. Она была не то Соколов, не то Коршунов, а моя^ет и Орлов. Дело не в том, что фамилия касалась пернатых, а в том, что она была придуманная. Я уже научился разгадывать изобре¬тенные в детприемниках фамилии. Если вам надо приду¬мать новую фамилию, то обычно сознание берет от рус¬ских фамилий внешне броское. Если фамилии связаны со зверями: Зайцев, Медведев, Волков; птицами или ры¬бами: все эти Воробьевы, Карповы, Ершовы и Карасе-
вы, а то и цветами: Краснов, Белов да Чернов, значит, они искусственны при очень малых исключениях. С чуть большим воображением даны в детприемниках фамилии вроде Новикова или но специальностям — вроде Плот¬никова, Кузнецова. Попробуйте сами выдумать десяток фамилий, как сойдете на те же рельсы.
Романтичные женщины придумывали детям или гром¬кие дворянские фамилии вроде Горчакова, или же фами¬лии по любимым литературным героям. Мой вратарь Ги- бон был Рудиным. Мы ждали в гости двух девушек. Фа¬милию одной из них из медицинского института я запа¬мятовал, но зато другая — из нашего университета, с геофака, звалась Таня Ларина. Были у меня в младших и Ленский и Базаров. Да и друг Сафина Иванов мог слу¬читься не Ивановым, уж очень фамилия эта мила для особо усталых выдумщиц, ведь где Иванов, там и Сидо¬ров с Петровым.
Бывших я ждал по многим причинам. Главная из них та, что приезд одушевлял. Но были еще две причины, и обе, к стыду моему, продиктованные корыстью. Кроме то¬го, что я мог выспаться, я с нетерпением ждал Иванова и Сафина, которые были боксерами, чтобы подраться с ними. На том месте, где была линейка, которую, как я уже говорил, мы ликвидировали под натиском комаров, мы вбили глубоко в землю четыре добрых кола, обтянули их канатами и молотили друг друга от всей души. Две пары перчаток я прихватил из детдома еще с первым де¬сантом на Перешеек, когда лагерь строился.
В лагере друг с другом боксировали все взрослые. С Путиловцем мы были равны по силам, я только не¬много опережал его в скорости. Он, похоже, тоже отдал подростком должное боксу или подучился у друзей. Драться с ним было радостно. Я любил в нем несокруши¬мое спокойствие духа и неуловимую элегантность в бое¬вой стойке и танце. Даже получив ощутимый удар, он улыбался насмешливо и, я бы сказал, поощрительно. Де¬скать, ишь ты, какой резвый. Сухой и высокий Скиф ко-

Книга Лето на перешейке стр 111

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

code