Книга Лето на перешейке стр 14

яимую услугу факультету. Несколько книг относалось к истории становления факультета и его знаменитостей.
Когда-то курс истории русского востоковедения был  обязательным для всех восточников. Мудрое правило. Последним, кажется, его читал в двадцатых годах академик Бартольд. Он из наших, из иранистов. Курс укрепил ял память, раздвигал горизонт, приобщал к движению  и ставил в один ряд со славными именами. Из лекций этих было видно, как отечественное востоковедение набирало силы с расширением границ Русского  государства. Увы, ни разу восточным военным кампаниям не предшествовала деятельная и умная работа знатоков Востока. У нас ориенталисты шли как бы в обозе  армии, а не в дозоре и разведке, как у англичан. В разгар боев генералы спохватывались, что под рукой нет даже переводчиков. Если бы прежде, чем отрезать, измерили бы не семь раз, а хотя бы два раза, то сберегли бы  много солдатских жизней и народных денег. Бартольд  упоминал, что перед русско-японской войной в России  не было ни одного сколько-нибудь подготовленного япониста. Полезли, не зная броду. Николай называл самураев высокомерно — «макаками». Генералы после потерь в Маньчжурии горько шутили, что «кое-каки воюют против макаков». Но там, где русские востоковеды  укреплялись, они не в пример западным коллегам относилясь к истории и обычаям народов Востока с искренней сердечностью, бережно и совестливо, потому и стали в короткий срок гордостью России.
Я и мои товарищи разделили участь юных провинциальных мечтателей, которые верили, что восточный факультет — трамплин к дипломатическому поприщу или  увлекательным экспедициям по сказочным странам «Тысячи и одной ночи», полным журчащих фонтанов, отрешейных мудрецов, освещенных луной минаретов, базаров, ятаганов, нсрвобытных криков муэдзинов и тайн, как в фильме «Багдадский вор». Действительность ока-