детьми — от страха и неуверенности в себе. Спустится на ступеиьку-другую, чтобы встать вровень с сыном или учеником, легко и заманчиво, А вот остаться на соб¬ственной высоте, да еще тянуться самому выше н увле¬кать, призывать, настраивать, чтобы сын или ученик тоже рос и брал барьеры, совершенствовал свой полет по примеру родителя или учителя, — это не телевизор смотреть.
Не ищи дружбы с мальчиком, не заискивай перед ним. Он, может быть, думает так хитро и умно, как большой, но чувствует лучше. Слабый всегда чувствует лучше. Он мечтает втайне о силе, о силе не только фи¬зической. Почему бы ему не вожделеть того, чего в нем нет? И вдруг воплощение силы начинает разваливаться в его сознании и опускаться до него. С чего бы это, думает он. Увы, значит, он такой же беспомощный, как и я. Добрый мальчик, может, и пожалеет на первый раз большого, а дальше? Созданная в голове иерархия пере¬вернулась. Дальше мир рушится на его голову. Он выле¬зает из-под обломков, но уже с увечьями. Такая друж-ба не что иное, как тайное заискивание. Да и потом, на-вязанная ребенку, она еще не раз аукнется. И чем он будет старше, тем это будет проявляться сильней и силь¬ней. Я крепко задумался. Корил себя отчаянно, провел строгую проверку своих слов и поступков, ведь и обвал начинается только с камушка. Спасение педагога в ди¬станции.
Дружба — дело деликатнейшее, она мыслима не только при равенстве, а еще прежде при уважении прав. Мальчик имеет право на свою внутреннюю жизнь, на тайные привязанности, с которыми он сам обязан разо¬браться, на неприкосновенные мечты, на духовную само¬стоятельность,. без которой он будет ребячлив до седых волос, на побег, наконец, под парусом. Ни один ребенок не мечтает о равенстве с отцом или учителем. Ему нужен эталон. Без преклонения перед высшим никогда не вос¬питать благородства/ Сын страстно мечтает, чтобы отец
был недосягаем, пусть суров, пусть резок, но недосягаем и, главное из главных, справедлив. Друга сын сам себе найдет, а отец пусть найдет себе взрослого друга.
Вот о чем бы помнить теперь, прежде чем предлагать дружбу детям. В центре русской семьи, вершиной ее уклада было благословение родительское: «Не сырой дуб к земле клонится, расстилается сын перед батюш¬кой». Упавший ниц витязь не кто иной, как любимый нами с детства защитник Русской земли Илья Муро¬мец, испрашивающий перед походом отцовское благосло¬вение.
А мои мореплаватели не испросили у меня благосло¬вения. В старину, а может быть, и сам .Илья сказала бы, что именно «потому им и не сопутствовал ветер уда¬чи», и они потеряли дорогое время в заливчике с болта¬ющимся безжизненно парусом, пока я не настиг их. Однако они преподнесли мне урок. Пожалуй, сбавлю им до трех метров грибов вместо пяти.
И мне в то утро на рыбалке не сопутствовала удача. Не следует морщить лоб и чрезмерно задумываться, ко¬гда ты с удочкой.
На озере была тишина. Курилась водная гладь. Мы углубились в свои поплавки. Было так тихо, что могли услышать даже шепот с дальнего берега. Даже птицы еще не решались подать голоса. Плот, вытащенный на песок, казалось, был оставлен здесь еще в древности — такая магия вечности заключена в тишине. Вдруг голо¬сом Огуркова мне назидательно заметили:
— У вас клюет.
Я очнулся и поспешно дернул. Лещ сорвался и шлеп¬нулся в воду. Шишкин хихикнул. Я вдруг с неожидан¬ной для себя досадой спросил Огуркова:
-г- Ты знал, что они собираются бежать на плоту?
— Нет, — отвечает.
—- Не ври, Игорь, — вмешался Шишкин, — вот и зцал.
Даже мелкая ложь в такое утро мне показалась гран-
