тя я не поменял бы эти четыре года на другие. Пусть да¬же мы сказали за этот срок друг другу лишь несколько слов.
Подле арки, убранной можжевельником и цветами, стояли Гуля и Игорек Огурков с другими мальчишками.
В руках у них были букеты. Они ждали нас. Мы прибли¬зились. Прочитав надпись на арке с названием лагеря и годом основания, обозначенным римскими цифрами, ара- бистка улыбнулась и спросила, каково значение латин¬ских букв «А. D.». Я ответил, что это «Anno Domini». Арабистка посмотрела на меня долгим внимательным взглядом. Увидев убранство лагеря и аллею из ведер с ро¬машками, гостья счастливо и звонко рассмеялась, что по¬нравилось мальчишкам и несколько озадачило меня. Я не ждал от нее подобной непосредственности чувств.
Старшие девочки, как я уже говорил, дежурили в тот день на кухне. Они встретили гостью каменными извая¬ниями, застыв с подносами и посудой в руках и разинув рты. Я бы подумал, что они оцепенели, если бы не их гневно-испепеляющие и вызывающие взгляды. Тут впрямь нашла коса на камень. Арабистка сразу все по нала. Она мгновенно приняла подчеркнуто-надменный вид. Мои девочки как были, так и остались в столбняке со связками грязных кружек и черпаками в руках. Чтобы разрядить обстановку, я крикнул им весело: «Вольно!»
Но они, окаменев, задохнувшись в яростном возмущении, не обратили на меня никакого внимания. Только окрик Марьи Ивановны, знакомый им с детства, вывел их из со¬стояния транса. Мои девочки продолжали дежурство в грозном молчании, которое не предвещало ничего хоро¬шего.
На озере арабистка показала себя выносливой и ис¬кусной пловчихой и вернулась в лагерь в сопровождении преданной свиты малышей. На ужин Марья Ивановна предложила гостье жареные грибы с картошкой и оладьи с малиной и сгущенным молоком. Плетеное лукошко с малиной стояло на столе и источало тончайший аромат.
Книга Лето на перешейке стр 89
